Это СДВГ или травма?

Почему симптомы часто путают и как избежать неправильного диагноза

Когда у детей возникают проблемы с поведением и вниманием в школе, первое объяснение, которое приходит на ум, — это синдром дефицита внимания и гиперактивности (СДВГ). Однако воздействие травмы также может вызывать симптомы, напоминающие СДВГ. В результате травма нередко остается незамеченной, когда детям ставят неправильный диагноз.

Дети с СДВГ могут быть непоседами (постоянно вставать со своих мест), отвлекаться (не обращать внимания на учителя) и нарушать порядок в классе. Дети, пережившие травматический опыт, которые неоднократно подвергались насилию или жестокому обращению, могут вести себя аналогичным образом. Они необычайно чувствительны к признакам опасности или угрозы, что приводит к нервозности и неспособности успокоиться. Кроме того, они могут ощущать, что окружающие преследуют их, что вызывает вспышки гнева. У таких детей также могут быть навязчивые мысли о пережитых травмирующих событиях, что делает их рассеянными и заторможенными.

Все это может выглядеть как симптомы СДВГ, и врач, который торопится или не интересуется травматическим опытом ребенка, может не заметить травму. Однако у детей могут быть как СДВГ, так и травма. У детей с СДВГ, переживших травму, риск развития посттравматического стрессового расстройства (ПТСР) выше, чем у других детей, потому за ними следует вести особенно пристальное наблюдение.

Когда последствия травмы не распознаются, дети могут не получить необходимую помощь для выздоровления. К ним нередко применяют дисциплинарные меры, такие как отстранение от занятий, что только усугубляет их симптомы.

Если ребенку, пережившему травму, назначают стимулирующие препараты от СДВГ, это может усилить связанную с травмой тревогу, делая его более нервным. В таком случае врач, вероятно, предложит перейти на нестимулирующие препараты.

Как отличить СДВГ от травмы?

Первым шагом к определению причины поведения ребенка является изучение его истории — выяснение, подвергался ли он воздействию травмы, а также хронологии симптомов: появились ли они до или после травматического опыта. Врач, рассматривающий симптомы, сможет определить, какие признаки характерны для СДВГ, а какие для травмы. Например, доктор Ховард отмечает, что гиперактивные и импульсивные дети ведут себя по-другому по сравнению с детьми, пережившими травму: «Они перебивают друг друга, чрезмерно болтливы, бегают по коридору». Разнообразие симптомов гиперактивности и импульсивности указывает на наличие СДВГ.

Также у детей с ПТСР есть свои отличительные признаки, не характерные для СДВГ. К примеру, они могут испытывать навязчивые, тревожные мысли. Как подчеркивает доктор Ховард: «Если вы избегаете возвращения домой или садитесь в машину, это может быть стратегией, направленной на защищенность». Этот вид избегания также не соответствует симптомам СДВГ.

СДВГ и ПТСР могут встречаться вместе

Ситуация становится сложнее, когда у ребенка одновременно наблюдается и СДВГ, и ПТСР. Исследования показывают, что у детей с СДВГ, переживших травматический опыт, вероятность развития ПТСР в четыре раза выше, чем у детей без этого расстройства, и симптомы травмы у них, как правило, тяжелее. Нейровизуализационные исследования подтверждают, что СДВГ и ПТСР связаны с аналогичными нарушениями функционирования мозга, что может объяснить повышенный риск. Это значит, что детям с СДВГ требуется дополнительное внимание и поддержка в условиях травмы, и их необходимо обследовать на наличие ПТСР, отмечает доктор Мендел.

Почему так важно исключить травму?

Если травма остается недиагностированной и ребенка лечат стимулирующими препаратами от СДВГ, в некоторых случаях такие лекарства могут усугубить тревогу, связанную с травмой, делая детей более нервными. Если у ребенка уже диагностированы и СДВГ, и ПТСР, а стимулирующие препараты усиливают его тревожность, врач, скорее всего, перейдет на нестимулирующие препараты.

Ключевым моментом является то, что когда симптомы травмы ошибочно классифицируются как СДВГ, детям не предоставляется необходимая поддержка для справления с травмой. Если они не получат своевременное лечение, направленное на преодоление травмы, например, когнитивно-поведенческую терапию, их симптомы могут продолжать усугубляться. «Лечение СДВГ не решает вопросов, связанных с травмой», — поясняет доктор Мендел. «Оно не помогает справиться с отношениями, восприятием мира или самовосприятием». Без должного лечения у детей возникают проблемы с контролем мыслей и чувств, возникающих после пережитой травмы.

Почему травмы часто остаются незамеченными?

Если у ребенка проблемы в школе, даже самый доброжелательный врач может упустить важные детали, быстро перейдя к выводу о недиагностированном СДВГ. Чаще всего, это объясняется отсутствием комплексного анализа ситуации. «Инструменты скрининга СДВГ хорошо идентифицируют детей, нуждающихся в помощи», — отмечает доктор Мендел, — однако, полагаясь только на контрольные списки СДВГ, можно упустить обеспечение более широкой картины, что может привести к неправильному диагнозу.

Родители могут не увидеть связь между поведением ребенка и возможной травмой из-за стеснения или страха говорить о тяжелых переживаниях. Эти факторы могут привести к недоумению или ситуации, когда вопросы о травме задают лишь в рамках формального обследования, поэтому необходимо, чтобы врачи задавали соответствующие вопросы в обязательном порядке.

Кто наиболее подвержен риску?

Особенно важно быть внимательным к возможным ошибочным диагнозам в сообществах с высокой преступностью и насилием. «В таких группах диагноз СДВГ ставится чаще, — поясняет доктор Ховард. — Возможно, некоторые из этих диагнозов не отражают явных признаков травмы». Дети также подвержены большему риску в условиях бедности, независимо от того, находятся ли они в городских или сельских районах. «В условиях бедности детей чаще подвергают травмам, а ресурсы, как правило, менее доступны», — добавляет доктор Ховард. Дети зачастую скрывают травмирующие события или не имеют достаточно козырьков, чтобы объяснить их характер.

По исследованиям, цветные школьники чаще сталкиваются с проблемами поведения по сравнению с белыми, что может приводить к неверной диагностике. «Мы знаем, что цветные учащиеся чаще сталкиваются с дисциплинарными мерами, чем их белые сверстники», — говорит доктор Мендел, добавляя, что вероятность их столкновения с травмирующими переживаниями, такими как расовая дискриминация или насилие в обществе, также выше.

Однако травма может быть у любого ребенка. «Вы не всегда знаете, случилось ли в доме домашнее насилие», — говорит доктор Ховард. «Важно всегда рассматривать, что могло привести к такому поведению у ребенка». Доктор Мендел подчеркивает, что вопросы о травматических событиях должны стать частью стандартного обследования при любых проблемах с психическим здоровьем. Стандартизация таких процедур поможет семьям чувствовать себя комфортнее, обсуждая возможные травмы. «Эти вопросы должны задаваться при диагностике любого расстройства. Симптомы депрессии, тревоги и травмы часто пересекаются. Всегда важно иметь полную картину».